Неточные совпадения
«Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал
к ногам Ласку и вышел из болота. Выйдя на сухое, он сел на кочку, разулся, вылил воду из сапога, потом подошел
к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе лицо и руки. Освежившись, он
двинулся опять
к тому
месту, куда пересел бекас, с твердым намерением не горячиться.
Не только Тагильский ждал этого момента — публика очень единодушно
двинулась в столовую. Самгин ушел домой, думая о прогрессивном блоке, пытаясь представить себе
место в нем, думая о Тагильском и обо всем, что слышал в этот вечер. Все это нужно было примирить, уложить плотно одно
к другому, извлечь крупицы полезного, забыть о том, что бесполезно.
В отеле в час зазвонили завтракать. Опять разыгрался один из существенных актов дня и жизни. После десерта все
двинулись к буфету, где, в черном платье, с черной сеточкой на голове, сидела Каролина и с улыбкой наблюдала, как смотрели на нее. Я попробовал было подойти
к окну, но
места были ангажированы, и я пошел писать
к вам письма, а часа в три отнес их сам на почту.
— Прыгай, Перезвон, служи! Служи! — завопил Коля, вскочив с
места, и собака, став на задние лапы, вытянулась прямо пред постелькой Илюши. Произошло нечто никем не ожиданное: Илюша вздрогнул и вдруг с силой
двинулся весь вперед, нагнулся
к Перезвону и, как бы замирая, смотрел на него.
Когда мы подошли
к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но,
к ужасу своему, почувствовал, что не могу
двинуться с
места. Я медленно погружался в воду.
Олентьев вновь зарядил ружье, и мы осторожно
двинулись к тому
месту, где скрылось животное.
Предполагают, что когда-то родиной гиляков был один только Сахалин и что только впоследствии они перешли оттуда на близлежащую часть материка, теснимые с юга айнами, которые
двигались из Японии, в свою очередь теснимые японцами.] селения старые, и те их названия, какие упоминаются у старых авторов, сохранились и по сие время, но жизнь все-таки нельзя назвать вполне оседлой, так как гиляки не чувствуют привязанности
к месту своего рождения и вообще
к определенному
месту, часто оставляют свои юрты и уходят на промыслы, кочуя вместе с семьями и собаками по Северному Сахалину.
Вот и сегодня. Ровно в 16.10 — я стоял перед сверкающей стеклянной стеной. Надо мной — золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро. В глубине сквозь стекла длинная очередь голубоватых юниф. Как лампады в древней церкви, теплятся лица: они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей — себя. А я — я рвался
к ним, с ними. И не могу: ноги глубоко впаяны в стеклянные плиты — я стоял, смотрел тупо, не в силах
двинуться с
места…
Он осмотрел пистолю и подошел
к двери. Елена не
двигалась с
места. Морозов оглянулся.
Всякий человек в своей жизни находится по отношению
к истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить своего отношения ни
к тому, ни
к другому; но он видит, на каком бы
месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону дороги, по которой
движется.
Но так как, во-первых, люди не стоят на
месте, а непрерывно
движутся, всё более и более познавая истину и приближаясь
к ней своею жизнью, и, во-вторых, все они по своему возрасту, воспитанию, породе расположены в постепенной градации от людей, наиболее способных понимать новые открывающиеся истины внутренним путем, до людей, наименее способных
к этому, то люди, ближе других стоящие
к тем, которые усвоили истину внутренним способом, одни за другими сначала через длинные промежутки времени, а потом всё чаще и чаще переходят на сторону новой истины, и количество людей, признающих новую истину становится всё больше и больше, и истина становится всё понятнее и понятнее.
Если бы жизнь отдельного человека при переходе от одного возраста
к другому была бы вполне известна ему, ему незачем бы было жить. То же и с жизнью человечества: если бы у него была программа той жизни, которая ожидает его при вступлении в новый возраст его, то это было бы самым верным признаком того, что оно не живет, не
движется, а толчется на
месте.
Пугачев ночевал на
месте сражения; на другой день занял Дубовку и
двинулся к Царицыну.
Заводи, заливы, полои, непременно поросшие травою, — вот любимое местопребывание линей; их надобно удить непременно со дна, если оно чисто; в противном случае надобно удить на весу и на несколько удочек; они берут тихо и верно: по большей части наплавок без малейшего сотрясения, неприметно для глаз, плывет с своего
места в какую-нибудь сторону, даже нередко пятится
к берегу — это линь; он взял в рот крючок с насадкой и тихо с ним удаляется; вы хватаете удилище, подсекаете, и жало крючка пронзает какую-нибудь часть его мягкого, тесного, как бы распухшего внутри, рта; линь упирается головой вниз, поднимает хвост кверху и в таком положении
двигается очень медленно по тинистому дну, и то, если вы станете тащить; в противном случае он способен пролежать камнем несколько времени на одном и том же
месте.
Литвинов едва устоял на ногах, едва не бросился
к ней… Но та волна, которой он отдался, взяла свое… Он вскочил в вагон и, обернувшись, указал Ирине на
место возле себя. Она поняла его. Время еще не ушло. Один только шаг, одно движение, и умчались бы в неведомую даль две навсегда соединенные жизни… Пока она колебалась, раздался громкий свист, и поезд
двинулся.
— Эх,
двигается жизнь-то! Раньше песик корку жрал, — нынче моське сливки жидки… Простите, любезные господа, на кислом слове… слово-то больно уж
к месту! Оно — не про вас, а вообще…
Бабушка поняла, что эти дамы, при участии которых подносится подарок, тоже здесь для ширм, для того, чтобы всем этим многолюдством защититься от бабушкиной резкости. Княгине это даже стало смешно, и бродившие у нее по лицу розовые пятна перестали
двигаться и стали на
месте. Теперь она сходилась лицом
к лицу с этой женщиной, которая нанесла ей такой нестерпимый удар.
А между тем из церкви выезжал довольно людный печальный кортеж. Невский в этом
месте был запружен войсками, которые, при появлении траурных дрог, выстроились и под звуки похоронного марша
двинулись по направлению
к Смоленскому кладбищу.
Крестьяне, зарядив свои ружья, отправились в назначенные для них
места, и на лугу осталось не более осьмидесяти человек, вооруженных по большей части дубинами, топорами и рогатинами.
К ним вскоре присоединилось сотни три женщин с ухватами и вилами. Ребятишки, старики, больные — одним словом, всякой, кто мог только
двигаться и подымать руку, вооруженную чем ни попало, вышел на луг.
Её рассказы о дрянненьких былях города путали думы Артамонова, отводили их в сторону, оправдывали и укрепляли его неприязнь
к скучным грешникам — горожанам. На
место этих дум вставали и
двигались по какому-то кругу картины буйных кутежей на ярмарке; метались неистовые люди, жадно выкатив пьяные, но никогда не сытые глаза, жгли деньги и, ничего не жалея, безумствовали всячески в лютом озлоблении плоти, стремясь
к большой, ослепительно белой на чёрном, бесстыдно обнажённой женщине…
Следователи и Мановский пошли по дому. Эльчанинов потерялся: он прислонился
к косяку окошка и не мог ни говорить, ни
двинуться с
места.
— Да что ж ты ничего не говоришь, словно пень? — продолжал Ермолай, обращаясь
к брату, который не
двигался с
места. — Зачем пожаловал сюда, чего те от нас надо?.. Да говори же, дьявол! Аль взаправду глотку-то заколотили тебе на деревне?..
Но усталая, измученная и голодная пегашка на тот раз,
к довершению всех несчастий Антона, решительно отказывалась повиноваться пруканью и понуканью своего хозяина; она уперлась передними ногами в землю, сурово потупила голову и не
двигалась с
места.
Этого я не ожидал. У меня по отношению
к нему имелись некоторые литературно-педагогические намерения: я питал надежду выучить его грамоте и передать ему всё то, что сам знал в ту пору. Он дал мне слово всё лето не
двигаться с
места; это облегчало мне мою задачу, и вдруг…
Когда он ушел, Вавилов начал криво усмехаться и учащенно моргать глазами. Потом по щекам его покатились две крупные слезы. Они были какие-то серые, и когда скрылись в его усах, две другие явились на их
место. Тогда Вавилов ушел
к себе в комнату, стал там перед образами и так стоял долго, не молясь, не
двигаясь и не вытирая слез с своих морщинистых коричневых щек.
— Фрумэ-э… Ком а ги-ир… [Фрума… Иди сюда (евр.)] — Кричавшая прибавила что-то еще по-еврейски. Можно было понять, что прислуга Баси получила какие-то решительные инструкции и готова пуститься тотчас же на поиски. Фрума вздрогнула и
двинулась было на зов. Но Аня обняла ее за талию и нежно удержала на
месте. Девочка прижалась
к ней, и ее круглые глаза опять посмотрели на всех с испугом и вопросом.
Я нагибался
к шее лошади, закрывал глаза и забывался на несколько минут; потом вдруг знакомый топот и шелест поражали меня: я озирался, — и мне казалось, что я стою на
месте, что черная стена, которая была передо мной,
двигается на меня, или что стена эта остановилась, и я сейчас наеду на нее.
Наконец, вдруг, как будто надежда блеснула в глазах его, он
двинулся с
места с левой ноги, ступил три шага как только мог ловче и даже пристукнул правым сапогом, как делают солдаты, подойдя
к подозвавшему их офицеру.
Росы
к утру не было, но о полднях небо потемнело и начало будто тучиться. Вскоре и в самом деле за Долгим лесом, принадлежавшим соседнему имению, стало густеть и появилась туча, но какая-то удивительная: вышла и стала на одном
месте и дальше не
двигалась.
Все взгляды обратились
к Рамзай. Она то бледнела, то краснела, беспрестанно меняясь в лице. Закусив губы и потупив глаза, виновница происшествия не собиралась, кажется,
двинуться с
места.
К вечеру эскадра стала на якорь, и на следующее утро началась перевозка десанта. В течение дня все войска были свезены, и часа в четыре отряд, наконец,
двинулся к назначенному
месту, отстоявшему верстах в пятнадцати от пункта высадки. Дорога была неважная, и Ашанин порядочно-таки устал, шагая вместе с другими. Лошадей ни у кого не было. Только начальник отряда, полковник de Palanca, ехал впереди на маленьком конике, остальные офицеры шли пешком.
Он был уже в швейцарской, а я все еще стояла на одном
месте, не в силах
двинуться, ни пошевелиться, так глубоко было охватившее меня волнение. И только увидя генеральское пальто моего отца в руках швейцара, я словно очнулась от моего столбняка, опрометью бросилась
к нему и застыла без слез, без стона на его груди.
Мы
двинулись к железной дороге и пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее
место стоянки
к станции Суятунь.
Он подвинулся
к ней ближе и наклонился
к ее лицу, его горячее дыхание обожгло ее, но она не
двинулась с
места, как бы решившись отдаться всецело обаянию чудесных минут.
У садовой калитки ополчение сделало привал; но, ревнуя скорее стяжать лавровый венец, после мгновенного отдыха
двинулось вперед
к месту битвы с возгласом: «Плен или смерть обезьяне герцога курляндского!» Но каково было общее изумление! Лишь только обезьяна при свете фонаря увидела Щурхова, она жалобно возопила...
Долго еще говорили они о построении храма, о прекрасном
месте, с которого он будет господствовать над всем городом, и в такой беседе подъехали на высоту у Спаса на бору, откуда можно было видеть всю Занеглинную. Здесь взор молодого человека приковался
к двум точкам, которые
двигались с двух противных берегов Неглинного пруда. Едва успел он различить, что это были два мальчика. Они столкнулись на средине замерзшего пруда и завязали рукопашный бой. В несколько мгновений на обоих берегах протянулись две линии.
Новая история отвергла прежние верования, не поставив на
место их нового воззрения, и логика положения заставила историков, мнимо отвергших божественную власть царей и фатум древних, притти другим путем
к тому же самому:
к признанию тoгo, что 1) народы руководятся единичными людьми, и 2) что существует известная цель,
к которой
движутся народы и человечество.
Наружи слышались где-то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем
месте, прислушиваясь
к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новою красотой, на каких-то новых и незыблемых основах,
двигался в его душе.
Жизнь каждого из тех людей, кого я видел за эти дни,
движется по строго определенному кругу, столь же прочному, как коридоры нашей тюрьмы, столь же замкнутому, как циферблат тех часов, что в невинности разума ежеминутно подносят они
к глазам своим, не понимая рокового значения вечно движущейся и вечно
к своему
месту возвращающейся стрелки, — и каждый из них чувствует это, но в странном ослеплении уверяет, что он совершенно свободен и
движется вперед.
Когда крестьянин Семен Мосягин трижды отбил земной поклон и, осторожно шагая,
двинулся к попу, тот смотрел на него пристально и остро и стоял в позе, не подобающей
месту: вытянув шею вперед, сложив руки на груди и пальцами одной пощипывая бороду. Мосягин подошел вплотную и изумился: поп глядел на него и тихо смеялся, раздувая ноздри, как лошадь.